Выборы, выборы. Кандидаты прибыли. Эфир в 19:05
Ничего не изменится? Дмитрий Орешкин и Александр Кынев – о власти и выборах.
Кто в России находится у власти? Что это за система? В чем ее сила? Какова роль выборов в этой системе? Как происходит легитимация режима через ритуал? Кто будет в Госдуме? Нужно ли идти на выборы? Ход избирательной кампании обсуждают независимый политолог и географ Дмитрий Орешкин и политолог, эксперт Комитета гражданских инициатив Александр Кынев. Ведет передачу Михаил Соколов. Программа «Лицом к событию» в эфире 22 июля в 19:05.
Видеозапись передачи
Лицом к событию
Лидер в той или иной сфере общественной жизни — человек известный и информированный — под перекрестным огнем вопросов журналистов
В эфире: ежедневно в 19:05
повтор: в 23:05 и на следующий день в 08:05
Ведущие: Елена Рыковцева и Михаил Соколов.
Прямой эфир
Не все люди мыслят одинаково. Есть разные точки зрения, многие из них — в «Гранях времени». Ведущий Владимир Кара-Мурза предлагает соглашаться, уточнять, дополнять и спорить, сделать программу дискуссионным клубом.
В эфире: с понедельника по пятницу в 21:00
Радио Свобода Слушать Прямой эфир
Радио Свобода/Свободная Европа ставит своей задачей распространение ценностей демократии и гражданского общества, обращаясь к аудитории тех стран, в которых свобода прессы либо запрещена или ограничена властями, либо пока не стала нормой жизни общества. Журналисты Радио Свобода/Свободная Европа предоставляют обществу то, чего оно не может узнать из местных средств информации. Это — новости без цензуры, аргументированный и ответственный обмен мнениями, открытое и честное обсуждение проблем.
+ Слушать — Радио Свобода:
Последние передачи Радио Свобода в плейлисте (Обновление)
Исходя из убеждения, что первым требованием демократии является информированность граждан, основываясь на шестидесятилетнем опыте своей деятельности —
Радио Свобода/Свободная Европа сообщает объективные, проверенные новости, проводит анализ событий и обсуждение внутриполитических и международных проблем, решение которых необходимо для успешных демократических преобразований в условиях свободного рынка.
Радио Свобода/Свободная Европа содействует укреплению гражданского общества, рассказывая об опыте применения демократических ценностей в других странах.
Радио Свобода/Свободная Европа противодействует этнической, расовой и религиозной нетерпимости, поддерживает и развивает взаимопонимание между людьми.
Радио Свобода/Свободная Европа стремится подавать пример объективности и профессионализма местным средствам информации, содействует обучению и росту мастерства журналистов, формированию их независимой позиции, развивает партнерские отношения с местными средствами информации.
Радио Свобода/Свободная Европа поощряет укрепление связей между демократическими государствами мира и странами, для которых оно работает.
Что происходит с избирателями в России
Как ранее сообщал Sobesednik.ru, социологический опрос, организованный специалистами Левада-центра, показал, что если пять лет назад голосованием интересовались 62 процента опрошенных, то в текущем году - всего 45 процентов. Напомним, что в преддверии выборов 1999 года выборами интересовались 75 процентов опрошенных.
Люди очень хорошо понимают, что сама сущность парламентаризма выхолощена, что от этого зависит чрезвычайно мало и это в основном работает только в интересах исполнительной власти, - говорит политолог Дмитрий Орешкин. - Поэтому не так уж и важно, кто именно в этом парламенте присутствует. К этому мы долго шли и пришли. Дискредитирован институт выборов.
А во-вторых, значительная часть людей - не большинство, а почти половина - полагает, что результаты выборов все равно будут фальсифицированы, - объясняет эксперт в беседе с корреспондентом Sobesednik.ru. - И в-третьих, избиратели не видят того, за кого можно было бы голосовать. Опять за «Единую Россию», которая сидит уже 15 лет? Нельзя сказать, что ее сильно любят. Но по инерции за нее проголосует большинство. Какие есть альтернативы, интересные предложения? Для некоторых людей кажется, что коммунисты предлагают альтернативу. Но таких меньшинство. Сторонников коммунистических идеалов в России немного. Поэтому раздражение естественно.
Сорок пять процентов - это всего лишь данные одного исследования. Может, осенью будет совершенно иная картина? - Тенденция показана правильно: уровень жизни падает, цены растут, плюс инфляция, доходы снижаются… В 90-х годах люди искали альтернативу между политическими партиями и их лидерами: не нравится Ельцин - проголосую за Зюганова, не нравится Зюганов - проголосую за Лебедя и так далее. А сейчас люди альтернативу не ищут. Они вообще вышли из выборного пространства: «Это не наша игра. Это внутренняя игра политиканов. К нам это не имеет никакого отношения. Они решают свои проблемы. А наши проблемы они не решают».
Гражданские люди, население вместо того, чтобы внутри системы сделать выбор (что, в общем, правильно), они выходят из этой системы, - говорит Дмитрий Орешкин. - Эту систему для них делает чужой. Это довольно устойчивая тенденция, наблюдается давно. А вот когда появляется драматургия, ощущение, что есть за кого голосовать и за что бороться, интересы зарождаются очень быстро.
Вспомните выборы мэра города Москвы. Люди, которые хотели поддержать Навального, пришли и обеспечили ему 640 тысяч голосов. Те выборы были почти честными, - вспоминает политолог. - А сейчас что? Чем Миронов отличается от кого-то другого? Вы спрашиваете, может ли осенью картина измениться? Всё зависит от того, какая будет предвыборная кампания. Но тут такая хитрость: действующая власть заинтересована в инерционном сценарии, то есть как раз чтобы ничего не менялось. Почему? Там хорошо понимают, что наиболее продвинутая, образованная, урбанизированная часть страны переживает фрустрацию и раздражение и поэтому лучше, если явка будет низкой.
В городах люди если захотят проголосовать, они проголосуют. И так, как они проголосуют, так голоса и посчитают. В крупных городах, как правило, трудно фальсифицировать голоса, - отмечает эксперт. - Чем меньше будет явка в городах, тем большую роль сыграет управляемый электорат в республиках. В Чечне все равно явка будет 99 процентов, и там даже опросы нет смысла производить. Если будет низкая явка в Москве, где голоса расходятся (хоть какая-то демократия), то больший относительный вес будет принадлежать чеченским избирателям. Также - дагестанским, татарстанским, башкортостанским, кемеровским, где власть держат в руках.
Инерционный сценарий очень выгоден действующей власти, - считает политолог. - В условиях низкой явки приходит управляемый электорат - пенсионеры, бюджетники, военнослужащие, пациенты в больницах, те, кто сидит в местах не столь отдаленных. Они голосуют именно так, как нужно начальству. А вот те свободные избиратели - они раздражены, они не пойдут, они не верят.
Для того, чтобы повысить явку, надо ситуацию «взрывать» - надо что-то неожиданное сделать «Яблоку», ПАРНАСу, «Партии роста» и так далее. Жириновский, например, это сделает - он умеет привлечь внимание, - предсказывает Дмитрий Орешкин. - Для несистемных партий инерционная модель подобна смерти: наберут свои 2 процента, и на этом всё закончится. Нужно что-то сделать. Но что? Теоретически интерес может быть обострен, но, я думаю, его изо всех сил будут гасить - именно из соображений того, что низкая явка на пользу власти. И я не понимаю, с какой яркой, неожиданной инициативой может выступить какая-нибудь из оппозиционных партий, - заключил эксперт.
Четверть века назад не стало СССР: проблемы, разрушившие империю, воспроизводятся сейчас
Не менее половины россиян вот уже четверть века жалеют о том, что СССР канул в Лету. Жалеют о сказке, которая не стала и не могла стать былью.
Те, кто тоскуют по «великой стране», любят красивую картинку и при этом не умеют или не хотят увидеть то, что за ней спрятано. А те, кто хотят командовать «великой страной», с удовольствием такую картинку рисуют, в упоении забывая, что суровая действительность, которую прячут за ней, никуда не делась.
Фабрика мифов
Система приоритетов в СССР была проста: все ресурсы концентрировались на державных военно-стратегических проектах. За счет гиперэксплуатации населения или позже — недр. Номенклатура как эксклюзивный работодатель могла платить за труд столько, сколько считала нужным. Поэтому советский инженер получал 200 «деревянных» рублей примерно за ту же работу, за которую его американскому коллеге платили две тысячи свободно конвертируемых долларов. Советским гражданам попросту недоплачивали, компенсируя скудное существование сказками о великой стране. Люди работали где поставят, жили где поселят и ели что дадут. А куда денешься в условиях тотальной монополии? Зато летали в космос, давали отпор проискам врагов, выполняли интернациональный долг в Афганистане и три поколения кряду шли от победы к победе в последнем и решительном бою, который никак не заканчивался.
Сейчас все то же самое, только в гибридной форме и на территории поменьше. Базовое сходство советской и нынешней российской систем — в невероятном разрыве между заоблачным полетом пропаганды и приземленной реальностью.
Сумма союзных дотаций, субвенций и инвестиций, полученных Таджикской ССР за все время ее существования, в 2,6 раза превысила объем произведенного в республике ВВП. Такова была плата за контроль над территорией
В основе таких режимов — всегда образ, метафора, миф, чья задача мобилизовать, вдохновлять и возглавлять трудящиеся массы. Советская фабрика мифов рисовала образ Светлого Будущего на фоне Временных Трудностей. Пропагандисты путинской России, наоборот, успешно эксплуатируют образ Светлого Прошлого: мол, именно в советские годы все у нас было в порядке, но мы, дураки, не ценили своего счастья и позволили врагам его разрушить.
Но за иллюзии силового могущества надо платить. И раскошеливаться приходится не элитам, а населению.
В вывернутом наизнанку общественном сознании россиян присоединение Крыма понимается как усиление державы. Следовательно, это освобождение от «диктата Запада» — повышение экономической мощи — улучшение качества жизни. Прямо как в СССР, верно? Вот оно, счастье от осознания, что возрождается былое величие державы. Но на самом деле все наоборот. В современном мире новые территории не приносят богатств, а напротив, требуют мощных инвестиций в социальные программы, инфраструктуру и экономику. Люди на отвоеванных Сталиным территориях стали жить значительно хуже, чем их оставшиеся на свободе соотечественники. ГДР уступала ФРГ настолько очевидно, что пришлось срочно городить Берлинскую стену. Отрезанный от Финляндии кусок Карелии за два поколения превратился в убитую советскую глушь, в то время как сама страна, потеряв развитую южную часть, выросла в одну из ведущих экономик Европы. Или сравним отвоеванную половину Сахалина (не говоря про четыре спорных острова) с соседним Хоккайдо, который три поколения назад назывался «японской Сибирью», а в 1972 году уже принимал Олимпийские игры, сегодня имеет развитую промышленность и высокоскоростную транспортную инфраструктуру.
В современной России действительно все, как в СССР. Только не в сказочном, а реальном, где за миражи экспансии расплачиваются граждане. Присоединенный Крым стоил российскому бюджету 125 млрд руб. в 2014 году, около 100 млрд — в 2015-м и примерно столько же будет стоить в 2016-м. Еще в 250-300 млрд обойдется крымский мост. Плюс (точнее минус) расходы на тайное содержание ДНР/ЛНР. Ну и еще санкции/контрсанкции в размере примерно 1% ВВП — под 1 трлн руб. Как результат — кризис пенсионной системы и снижение располагаемых доходов населения на 15%.
Силовой контроль и пропаганда — да, вернулись. Инвестиции и развитие — не ожидаются.
Вожди и массы
На карте мира СССР выглядел огромным красным монолитом, придавившим шестую часть суши: великим, могучим и нерушимым. На самом деле Советский Союз был полон скрытых разломов и противоречий: этнических, конфессиональных и территориальных.
Целые народы, причисленные к «неблагонадежным», — от немцев, поляков и корейцев до крымских татар, ингушей и чеченцев — тайно и незаконно были депортированы к черту на кулички. В конце 1930-х на Северном Кавказе шла реальная война между ингушами и хевсурами (этнографическая группа грузин, коренное население горной области Хевсурети на Кавказе. — NT ), в результате которой северная часть Хевсурети обезлюдела: людям пришлось бежать за Кавказский хребет. Но благостная картинка дружбы советских народов всего этого ужаса не отображала. Никто об этом не знал — значит, этого как бы и не было. Все в это время смотрели милое кино «Свинарка и пастух».
В СССР преследовались и подавлялись все религии, кроме основополагающей и державной, функции которой выполняло нетленное учение Ленина-Сталина. 23 декабря 1946 года вождь в узком кругу доверенных редакторов своей биографии сформулировал нетривиальную для марксиста мысль, старательно записанную членом редколлегии Василием Мочаловым: «Марксизм — это религия класса. Хочешь иметь дело с марксизмом, имей одновременно дело с классами, с массой… Мы — ленинцы. То, что мы пишем для себя, — это обязательно для народа. Это для него есть символ веры!»* «Масса» не была допущена к этому нехитрому сакральному знанию. Зато твердо знала, что советский народ — «новая историческая общность людей», он един, неделим и навеки свободен от религиозного рабства. Однако стоило советской власти чуть-чуть ослабить номенклатурный пресс, чтобы дать вздохнуть экономике, как вспыхнули давно тлеющие этнические (не без религиозной предыстории) конфликты в Казахстане, Фергане, Нагорном Карабахе. Дальше было больше.
В мышлении тех самых масс полностью отсутствовало понимание скрытой асимметрии советского пространства. В референдуме о сохранении СССР, который нынешняя пропаганда трактует как выражение воли всего советского народа, не участвовали 6 ориентированных на запад республик: Армения, Грузия, Латвия, Литва, Молдавия и Эстония. Украина и Казахстан голосовали с оговорками, подчеркивающими их статус суверенных государств, а не советских республик. Зато самый единодушный результат за СССР дали восточные республики: Туркмения — 97,9%, Киргизия — 96,4%, Таджикистан — 96,2%, Узбекистан — 93,7%, Азербайджан — 93,3%. Оно и неудивительно. Помимо восточной традиции восприятия власти сыграла свою роль и экономика. К примеру, сумма союзных дотаций, субвенций и инвестиций, полученных Таджикской ССР за все время ее существования, в 2,6 раза превысила объем произведенного в республике ВВП. Такова была плата за контроль над территорией.
Электоральная асимметрия
СССР был «империей наизнанку». Европейские империи (дореволюционная Россия в том числе) высасывали ресурсы из колоний, обогащая метрополию. Советский Союз действовал наоборот: нещадно эксплуатировал более развитые в социокультурном и экономическом отношении западные и центральные регионы, чтобы подкармливать условный Восток. В результате (если оставить в стороне гипертрофированную номенклатурную Москву) в старорусском цивилизационном центре за три поколения при советской власти сформировалась черная дыра застоя, депопуляции, дефицита и беспросветности.
Глядя на мир сквозь сказочные шоры советского величия, ни российские элиты, ни большинство населения не сознают, что попытка увидеть наяву воображаемые победы на деле ведет в тот же тупик, за выход из которого страна однажды уже дорого заплатила. Видимо, придется платить еще раз.
На думских выборах 2016 года, если исходить из официальных данных, партия власти получила максимум поддержки в регионах с отчетливым преобладанием восточных приоритетов — в так называемых электоральных султанатах. Чечня обеспечила «Единой России» 91,4% голосов от списочного состава избирателей. Следом идут Дагестан (78,3%), Карачаево-Черкесия (76,2%), Тыва, Мордовия, Кабардино-Балкария — все как один более 65%. А Петербург дал только 13%. Москва — 13,3%. Новосибирская область — столько же, как и Хабаровский край, Томская, Иркутская, Омская области.
Экономически самодостаточные столичные регионы и крупные городские агломерации объективно тяготеют к европейской системе ценностей. Электоральные султанаты, зависящие от дотаций из Москвы, — к азиатскому авторитаризму
Никогда за последние 25 лет асимметрия голосования не была столь очевидна и так похожа на референдум 1991 года. На картинке — демонстрация сплоченности и единства, в жизни — явный раскол приоритетов населения. Экономически самодостаточные столичные регионы и крупные городские агломерации объективно тяготеют к европейской системе ценностей. Периферийные элиты электоральных султанатов, зависящие от дотаций из Москвы, — к азиатским приоритетам авторитаризма, который неэффективен в экономическом отношении и держится только на силовом ресурсе.
Борис Ельцин был президентом городов: в первом туре выборов 1996 года в 15 крупнейших мегаполисах он набрал более 50% голосов. Владимир Путин не менее отчетливо является президентом периферии. На выборах 2012-го в той же Чечне при явке 99,6% ему изобразили поддержку в 99,8%, а в Москве премьер-президент получил, по официальным данным, лишь 47%.
Эта проблема долгосрочная. Ее можно довольно долго не замечать, замазывая пропагандистской косметикой, как не замечал СССР, но рано или поздно она даст о себе знать.
В действительности сравнительно мирный распад СССР был для России и ее граждан огромным благом. Он дал возможность худо-бедно перевести экономику на рыночные рельсы, вернуться к конвертируемой валюте, возродил в народе желание работать и зарабатывать. А вот картинка победной поступи — да, исчезла. Обидно, конечно. Однако останься висеть на спине России груз дотационной Средней Азии, реформы были бы вообще невозможны. Как и самая ограниченная свобода. Суммарный объем голосующего электората бывших восточных республик СССР насчитывает примерно 50 млн человек — столько же, сколько народа ходит на выборы по всей России. Все эти голоса целиком в распоряжении у местного руководства. Ну и?
Когда лидер «Яблока» Григорий Явлинский упорно намекает, что кабы его вовремя послушались, то СССР можно было бы сохранить, в ответ хочется спросить: а где в этом замечательном государстве было бы «Яблоко», которое даже в сравнительно европеизированной (если сравнивать с Узбекистаном и Туркменистаном) России не может набрать 3%? Попытки примазаться к тоске избирателя по утраченной сказке — знак потери ориентации в географических, политических и социальных реалиях. То есть тотальная дезориентация. Весьма характерная черта современной демократической общественности. Продвинутый городской электорат это каким-то шестым чувством улавливает. И не верит ни тем, ни этим.
* Сталин И.В., Сочинения. Т. 17. С. 636. Тверь, «Северная корона», 2004 год.
Дмитрий Орешкин ― То, что происходит на телевидении, похоже на отчаянную истерику. Там понимают, что что-то надо делать, но уже не понимают, что. И поэтому делают то, что привыкли: врут с плеча и даже не оглядываясь на аудиторию. За этим стоит такое глубоко искреннее презрение к телезрителю, что трудно себе вообразить.
Почему они так бояться Навального? Потому что им нечего ответить на опубликованные, кстати говоря, вовсе не Навальным материалы расследования, кстати, про Панаму. Как они могут ответить на это? Только дискредитацией Касьянова, Навального, Яшина, каких-то других оппозиционеров. Что характерно, ведь не трогают ни коммунистов, ни патриотов со стороны Жириновского, а вот почему-то именно у этой публики, у которой, как они сами говорят, мизерный рейтинг поддержки, так много телевизионных врагов, так много искусственно созданных каких-то дискредитирующих материалов.
Мне кажется, в этом какой-то уже советский кризис, потому что они не понимают, что со стороны это выглядит смешно, что начинается та самая фаза, которую еще Булат Окуджава назвал, что «люди царства своего не уважают больше». Вот это царство на глазах теряет уважение. И то, что они делают, как они думают, для собственного спасения, на самом деле еще глубже расшатывает уважение к этому самому царству. Потому что нельзя испытывать не то что доверие, а элементарное уважение вот к той безумной мухоморной пене, которая льется с экранов телевидения. Ну придумали бы что-нибудь более правдоподобное, придумали бы что-нибудь более живое, показали бы хоть какие-то документы, на просто нарисованные каким-то компьютерным дизайнером строчки, придуманные каким-то из редакторов этой программы.
Проблема-то в том, что советские и русские телезрители все-таки не такие идиоты, какими их мыслит наше руководство. Конечно, телевидение обладает огромной пропагандистской энергией, но раньше или позже она начинает раздражать. Мы сейчас как раз входим в ту фазу, в которую Советский Союз вошел через два поколения. Где-то к 60-70-м годам стало понятно, что из себя представляет Коммунистическая партия, что из себя представляют ее съезды, ее программы, ее обещания. И народ, в общем, тогда уже начал понимать, куда это все клонится. Вот сейчас мы находимся на переломе.
Через полгода будет понятно окончательно даже тем людям, которые поддерживали то, что делал Владимир Владимирович Путин, что мы не просто в тупике, а мы в тупике, где нечем дышать. С каждым месяцем все большее количество людей будет разочаровываться.
И чтобы спастись в этой ситуации, им надо начинать новую победоносную войну, желательно маленькую внутри уже Российской Федерации, и это уже не шутки, это уже прямая опасность физическому существованию страны и населяющего его народа, и все больше людей ̀то начинают понимать. Власть становится откровенно глупой и откровенно смешной. Если раньше это понимали наиболее продвинутые граждане, то теперь это начинают понимать все больше и больше людей, которые еще недавно симпатизировали этой самой власти.
